Свободная любовь и секс в самой свободной калифорнийской коммуне

Данная статья познакомит вас с книгой Неила Штрауса (ориг. название The Truth: An Eye-Opening Odyssey Through Love Addiction, Sex Addiction, and Extraordinary Relationships). Любители литературы и экспериментов трепещите: тайная комната людских пороков снова открыта.

Предыстория

Неил потратил около четырех лет на поиск материала и его изложение в книге. Тема произведения стара как мир: отношения между людьми. Но вот отношения, описанные в нем, отнюдь не консервативны.

Эксперимент был проведен с весьма нетривиальной целью: выяснить, существует ли на свете способ строить отношения лучший, чем традиционная моногамия.

Просто вместе

«Честно говоря, что нам помогло, так это принятие идеи того, что жизнь прекрасна, и каждый из нас ­– совершенство. Такова наша философия. Она же нас и связала», ­– откровения прекрасной Иланы. Весьма жизнеутверждающие, заметим.

Илана принадлежит к одной из самых долгоиграющих и успешных коммун Сан-Франциско – Лафайетт Морхауз. Существует она с 1962 года и успела обрасти последователями по всему миру. Помимо Иланы, автор познакомился также с Джуди и Колином – этим людям, живущим весьма нестандартным и смелым образом, в среднем от сорока до пятидесяти лет.

Коммуна, как вы могли уже догадаться, была организована личностью неординарной – бывший морской пехотинец, вышибала и бандит, фонтанирующий харизмой и необычными идеями. Имя тому герою было Вик Баранко. Объединение было создано эксперимента ради – наслаждаться радостями жизни не поодиночке, а в группе приятных людей. Live fast, die young (от англ. «Живи быстро, умри молодым») – мистер Баранко не производил впечатление законопослушного гражданина, жил так, что матерые рок-звезды могли ему позавидовать, и умер в раннем возрасте.

По словам бывших жителей Лафайетт, жизнь в коммуне была полна сюрпризов и приключений. После долгого отсутствия за пределами коммуны, можно было найти свою жену в объятиях другого или же узнать о своем переселении в другую комнату. Скука и рутина этим ребятам явно были чужды.

Одной любовью сыт не будешь, посчитали лафайеттовцы и организовали у себя боксерский ринг. Мы уже говорили, что скучать им не приходилось?

До того, как своими глазами увидеть весьма нестандартный совместный быт, Неил перечитал множество книг на тему – среди них были как влажные фантазии и выдумки писателей, так и весьма достоверная литература.

Пропасть между тем, что выдумывают писатели, и радостно впитывают их читатели, и тем, что происходит в коммунах на самом деле, огромна. Что заставляет коммуны держаться на плаву? Умение делиться, терпение и владение этикой. Что приводит к конфликтам? Враждебность, драки, мания величия местных лидеров и бездумное принятие новых членов.

Штраус решил собственными глазами увидеть жизнь ныне существующих коммун. Все дороги вели к трем наиболее стабильным, долгоживущим и известным сообществам: Община Зегга в Германии, Ошо Ашрам в Индии и, наконец, наша родная Лафайетт Морхауз, штат Калифорния.

«Мы просто надеемся на лучшее.Таков наш план. То, к чему мы шли в течение сорока пяти лет», – говорит Джуди, хрупкая шатенка, в ушах которой покачиваются серьги-кольца.

Важен каждый голос

Джуди рассказывает об одном из самых интересных правил коммуны: «the one-no vote». На великий и могучий это правило можно перевести как «один голос против».

«Можешь рассказать поподробнее?» – просит Неил, рассматривая присутствующих. Они не выглядят ни фриками, ни неформалами. Цепляет лишь то, что они кажутся абсолютно равнодушными к моде, трендам и прочим социальным причудам. «Если бы я проходил мимо них на улице, подумал бы, что они работают в библиотеке, где нет строгого дресс-кода», – отмечает Штраус.

Тем временем Джуди охотно объясняет правило «одного голоса против» – если хотя бы один человек против какого-либо события (нововведения, реформы и т.д.), то его голос учитывается. Мнение большинства – закон, но только не в Лафайетт. Здесь нет «большинства» и «меньшинства». Здесь важен голос каждого. Повторных голосований не проводится. Уважение чужого мнения – вот главный закон коммуны.

За все время существования коммуны (сорок пять лет, на минуточку) «против» проголосовали только два раза. Если чувствуется, что кто-либо испытывает дискомфорт, голосование могут заменить на откровенный и спокойный диалог.

Такой подход вдохновляет. Когда каждый житель коммуны имеет равнозначный авторитет и влияние, необходимость махать кулаками и скандалить исчезает.

Помоги

«Мы всегда заботимся хотя бы об одном человеке, нуждающемся в помощи, – рассказывает Джуди. – Это может быть бездомный, или же тот, кто нуждается в отдыхе от внешнего мира. Мы не обязаны этого делать, но Морхауз занимается этим. Это некое напоминание о том, как нам повезло в жизни. И способ отплатить за все эти блага».

«Серьезно? Разве делить жилье со стольким количеством людей недостаточно сложно само по себе, даже без приглашения на порог бездомного?» – удивляется Неил.

«Это может способствовать объединению группы, ведь сплочению способствует либо общий друг, либо общий враг. Конечно, сплотиться против общего врага зачастую куда проще, поэтому нужно очень постараться, чтобы объединиться ради заботы о ком-либо», –поясняет наша знакомая.

Сплетни – благо?

Тут Илана делает шокирующее заявление: «Мы за сплетни. Мы говорим друг о друге за спиной».

Затем она объясняет, что если уж они решили делить жизнь с этими людьми, остается надеяться, что у всех из них благие намерения. Если же что-то происходит, это нужно обсудить, и в этом нет ничего плохого.

«Мы замечаем все!» – утверждает Джуди. – Вроде: «Слушай, ты видела ее лицо? По-моему, ее что-то расстроило. Пошли поговорим с ней и выясним.»

Таким образом, сплетни вызваны искренним интересом и заботой друг о друге. А вместо злопыхательства и уничтожения друг друга, лафайеттовцы предпочитают разговор напрямую.

Главный мудак

Окей, а как поступить с тем, кто всех раздражает, но меняться не намерен и не поддается на уговоры? Просить его покинуть коммуну?

Такого неугодного сожителя здесь называют «Самый главный мудак».

«Какой бы крошечной ни была группа, кто-то обязательно займет этот пост. Я тебе гарантирую. Сложно не поддаться искушению и не сказать: «Чувак, наша группа была бы великолепна, если бы не этот Гэри, который тратит всю туалетную бумагу, не пополняет лоток с кубиками льда и прочее», – терпеливо поясняет Джуди.

Итак, вы избавляетесь от засранца Гэри, и вроде все идет прекрасно, но вдруг пост «Самого главного мудака» занимает новый засранец. И он оказывается еще хуже предыдущего. Вы продолжаете избавляться от членов коммуны до тех пор, пока не остаетесь совсем одни. А затем выясняется, кто на самом деле здесь главный мудак.

Это не на шутку западает мистеру Штраусу в сердце: «Чем больше я об этом думаю, тем более мощной мне кажется эта идея. Люди часто говорят, что наш мир был бы лучше при определенном политическом режиме или если бы определенные люди, религии, страны и идеи не существовали. Но в мире всегда будет некий «Самый главный мудак». Мы считаем таковыми нацистов, сталинистов и экстремистов, а они в свою очередь пытаются убедить людей в том, кто является главным злом по их мнению».

К чему же мы пришли? Вероятно, ключ ко всеобщему миру таков: перестать утверждать, что наш мир был бы лучше, если бы вот такие-то нехорошие люди исчезли или свалили подальше.

Многообразие ролей

Разумеется, Неил заинтересовался распределением ролей в коммуне и расспросил ребят о том, существуют ли еще роли, помимо вышеупомянутых и не очень приятных.

«Одна из важных ролей – тот, кто просто счастлив. Возможно, у них нет навыков в электрике, сантехнике, компьютерах и уборке. Но стоит им появиться, как окружающие чувствуют себя лучше. Это не та роль, на которую можно кого-то выбрать и сказать: «Окей, теперь ты наш счастливчик». Это случайно».

«Существует еще множество ролей, ­– добавляет Колин, которому наконец удалось вставить слово. Мальчишеское лицо, обрамленное седыми волосами. Говорит он мягко, но временами в нем сквозит раздражение. – Есть те, кто бросают вызов, и те, кто его принимают. Есть и те, кто вообще не понимает, что происходит, и чем мы тут все занимаемся», – продолжает он.

«Они как из космоса. Они не читают электронных писем и ни с кем не общаются», – поясняет ставшая нам уже родной Джуди.

Что хочу, то и ворочу

На самом деле, правил не так уж и много. В основном они касаются собственности, да плюс то классное правило про «один голос против». Самое главное правило коммуны – ты не обязан делать то, что тебе не по нраву.

Ну и, пожалуй, еще один закон – уважай странности и особенности других.

Секс

Время заканчивается, о чем напоминает Джуди, и пришло время задать вопрос, который вертелся в голове у Неила все это время.

«А что насчет секса?»

Первой, как всегда, отвечает Джуди. Она рассказывает о том, что среди такого количества людей, живущих вместе, неизбежно возникает сильная чувственная энергия. В обычных парах страсть утихает после медового месяца, а когда ты живешь в таком изобилии, эмоции всегда зашкаливают.

«Так, а у вас есть какие-либо правила касаемо сексуальных контактов?» – мистер Штраус намерен получить максимум достоверной информации.

Да, есть одно правило, о котором вы уже слышали. «Один голос против». «Мы уверены, что люди вправе делать все, что они желают до тех пор, пока все вовлеченные в это, согласны. Если я и мой муж хотим иметь открытые отношения, то это только наше дело. Главное, чтобы я была не против того, чем он занимается, и наоборот», – откровенно рассказывает Илана.

«Пожалуй, лучшее, что я слышал об отношениях, – говорит Штраус. – Но как вы справляетесь с ревностью?»

Джуди снова ложится грудью на амбразуру: «Ревность – это большая проблема. Есть только одна форма ревности, которая возникает тогда, когда человек чувствует себя отстраненным. Но, когда ты понимаешь, что можешь насладиться энергией, кипящей в твоем теле и повеселиться, проблема исчезает».

К чему мы в итоге пришли? Люди вполне могут существовать полигамно. Но любые человеческие отношения требуют работы и усилий.